Между тем Одиссей пробудился ото сна, по, осмотревшись, не узнал
родного берега - так давно он не видел Итаки. Встав, он с недоумением
оглядывался и, наконец, печально воскликнул:
- О, я несчастный! В какую страну я попал? О, почему я не остался в стране феаков,
где так хорошо и дружески приняли меня? А теперь вот они обманули меня и высадили
на чужом берегу. И, наверное, утащили при этом часть моих подарков!
И с этими словами герой стал осматривать и считать положенные возле него дары,
но скоро с удивлением убедился, что все вещи были в полном порядке и ни одна
из них не пропала. Он задумчиво начал ходить по берегу, не зная, на что решиться,
как вдруг перед ним предстала богиня Афина в образе стройного юноши, с копьем
в руке.
Одиссей был обрадован появлением человека и дружески спросил его, в какой он
находится стране, остров ли это или твердая земля.
- Должно быть, издалека пришел ты, странник, - ответила богиня,
- если тебе нужно спрашивать название этой страны. Итакой называется
она, и известна всем и на востоке, и на западе.
Как ни возликовало сердце Одиссея, когда он услышал эти слова,
однако он остерегся назвать юноше свое имя и рассказал сейчас же
измысленную им басню. Выслушав его до конца, богиня улыбнулась
и, проведя рукой по его щеке, внезапно предстала перед ним в образе
прекрасной, стройной девушки.
- Необычайно хитрым должен быть тот, кто захочет перехитрить тебя,
- сказала она, - хотя бы это был и бог. Даже в собственной стране,
и то ты не можешь отказаться от вымыслов и обманов. Но не будем
больше говорить об этом. Я - Афина Паллада и явилась помочь тебе
спрятать твои дары и дать тебе советы на будущее!
С этими словами она спрятала его вещи, заключив их в скалу, и затем
они оба сели под оливковое дерево и стали держать совет, как наказать
женихов, о дерзости и нахальстве которых Афина подробно рассказала
своему любимцу.
- Горе мне! - воскликнул Одиссей, - Если бы ты не рассказала мне
всего этого, ужасная смерть ожидала бы меня дома.
- Будь спокоен, мой друг, - ответила богиня, - и знай, что я никогда
не оставлю тебя. Прежде всего я позабочусь о том, чтобы никто не
знал о твоем возвращении. Поэтому я сморщу кожу на твоих членах,
сниму с твоей головы темные кудри и одену тебя в рубище, чтобы
каждому, кто встретит тебя, ты был противен; также потушу я блеск
твоих глаз, чтобы не только женихи, но и твоя жена и твой сын не
могли узнать тебя. Сначала ты посети главного пастуха над свиными
стадами, который привязан к тебе. Найдешь ты его у источника Аретузы;
у него ты узнаешь обо всем, что делается в твоем доме. Я же тем
временем отправлюсь в Спарту и вызову оттуда обратно твоего сына,
Телемака, который отправился к Менелаю проведать о твоей судьбе.
- Как, разве и он должен был терпеть бедствие, блуждая по океану?
- со страхом спросил Одиссей. Но богиня успокоила его, и сказала:
- Не беспокойся за сына! Я сама сопровождала его, и нет ничего,
в чем он терпел бы недостаток.
Так сказала Афина и, коснувшись героя своей палочкой, превратила
его в дряхлого, покрытого лохмотьями нищего. Затем она дала ему
посох и нищенскую суму и исчезла. Герой же в таком виде направился
к указанному источнику, где действительно встретил вернейшего из
своих слуг, свинопаса Эвмея. Он нашел его на склоне горы, где тот
устроил для своих стад каменную ограду.
Прежде всего Одиссея увидели собаки и с громким лаем бросились
на него. Он, видя опасность, присел на землю, но при этом выронил
из рук посох; верная гибель ожидала бы его в собственной земле,
если бы сам свинопас не подоспел к нему на помощь и камнями не
отогнал собак.
- Поистине, - сказал свинопас, - еще немного - и тебя разорвали
бы, старик, мои собаки, и на моем сердце лежало бы новое горе.
Зайди-ка в хижину, бедняга, и подкрепи себя пищей и вином; если
же ты сыт, то расскажи мне, откуда ты, и какая печаль гнетет тебя,
и почему ты выглядишь таким жалким.
И с этими словами свинопас привел странника в свою хижину и, приготовив
ложе, пригласил его отдохнуть на нем. Когда же обрадованный этим
приемом Одиссей поблагодарил его, Эвмей сказал: - Нельзя относиться
с неуважением к гостю, хотя бы и к самому ничтожному. Мои дары,
конечно, незначительны; йот если бы мой добрый господин был дома,
то и мне жилось бы лучше, да и гостям я мог бы оказывать больше
уважения. Но он погиб, мой добрый господин. Да постигнут всякие
несчастия род Елены, ради которой погибло столько героев!
Так сказал свинопас и направился к закутам, где лежали маленькие
поросята. Выбрав двух, он заколол их, насадил мясо на вертел и,
обжарив, предложил своему гостю. Затем, налив в деревянную чашу
вина, поставил ее перед гостем, а сам сел напротив и сказал:
- Ну, ешь теперь, странник; только поросятами я и могу угостить
тебя, ибо откормленных свиней у меня поедают женихи. День и ночь
пируют они, режут свиней и опустошают одну бочку с вином за другой.
Одиссей, слушая эти слова, с жадностью ел мясо и быстрыми глотками
пил вино, не произнося ни слова; и сердце его было полно желанием
мести, которую он готовил женихам. Когда пастух налил ему еще кубок
вина, он дружески выпил его вместе с ним, и сказал:
- Опиши-ка мне получше твоего господина: может быть, я и знаю
его, ибо много мне пришлось скитаться по чужим землям.
Но Эвмей, печально качая головой, ответил:
- Наверно, птицы и псы уже давно обглодали кости моего господина,
и они лежат теперь где-нибудь, засыпаемые пылью. Ах, никогда
не будет у меня больше господина, который бы так любил меня и
был бы так ласков со мной!
- Слушай мой друг, - ответил Одиссей, - напрасно тревожишь ты
так сильно свое сердце, печалясь о нем. Говорю тебе и клятвой подтверждаю,
что Одиссей вернется. Не успеет закончиться этот месяц, как он
возвратится в свой дом и накажет злодеев, осмелившихся так дерзко
оскорблять его жену и его сына.
- Оставь твои клятвы, - возразил пастух, - на Одиссея больше рассчитывать
нечего. Меня заботит теперь его сын Телемак, в котором надеялся
я увидеть истинного наследника Одиссея, похожего на него умом и
телом. Но он поехал теперь в Пилос, чтобы разузнать об отце, а,
между тем женихи устроили ему засаду и хотят убить его на обратном
пути. Однако, оставим их в покое; расскажи-ка ты теперь, старец,
кто ты и что привело тебя в Итаку.
В ответ на это Одиссей рассказал пастуху длинную сказку; по его
словам, он был обедневшим сыном богатого критского вельможи и на
своем веку перенес много различных бедствий. Участвовал он и в
Троянской войне, во время которой и узнал Одиссея. На обратном
пути буря прибила его к берегу теспротов, у которых ему и удалось
узнать кое-что об Одиссее. Он уже был, оказывается, у них и только
незадолго до его прибытия покинул землю теспротов, чтобы вопросить
в Додоне Зевса о своей судьбе.
Когда он окончил свою длинную сказку, пастух сказал ему:
- Всему верю я, что ты рассказывал, кроме того, что ты говорил
об Одиссее. Я не верю больше ничему, что рассказывают о нем с
тех пор, как обманул меня один этолиец, сказав, что он видел
Одиссея в Крите, чинящим свои корабли; он врал мне тут, что Одиссей
осенью вернется со всеми своими товарищами и с несметным богатством.
Поэтому не трудись больше задабривать меня своими историями.
Закон гостеприимства и без того охраняет тебя, и ты можешь располагать
этим убежищем, как своим.
Одиссей глубоко тронут был этими словами и воскликнул:
- О, да пошлют тебе боги, добрый Эвмей, столько любви, сколько
дал ее ты мне, явившемуся к тебе в таком виде!
Тем временем пришли со своими стадами помощники пастуха; чтобы
почтить своего гостя, Эвмей приказал заколоть откормленную свинью,
и так они сидели, дружески разговаривая и наслаждаясь вкусным мясом.
Но вдруг внезапно поднялся сильный ветер и пошел дождь, так что
Одиссею в его лохмотьях сделалось холодно. Тогда он, желая испытать,
хватит ли у Эвмея заботливости настолько, чтобы уступить ему свой
плащ, начал рассказывать новую сказку.
- Слушай меня! - начал он, - вино развязало мне язык, и я хочу
рассказать вам историю. Однажды под Троей мы втроем, Одиссей, Менелай
и я, лежали в засаде с отрядом войска. Уже наступила ночь, и поднялся
северный ветер со снежной бурей, так что наши щиты покрылись налетом
льда. Я, отправляясь в засаду, уступил свой плащ товарищу и захватил
с собою только щит и блестящий пояс. И вот я, в то время как товарищи
спали, закутавшись в теплые плащи, сидел один, дрожа от холода.
Наконец, я не выдержал и, толкнув локтем спящего рядом со мной
Одиссея, шепнул ему: "Ночь еще не кончится долго, а я совсем
продрог от холода; демон надоумил меня пойти без плаща с одним
хитоном". Быстро смекнул он, как помочь мне, и, поднявшись,
громко сказал: "Боги послали мне сновидение, будто мы слишком
далеко отошли от кораблей. Не хочет ли кто-нибудь дойти до Агамемнона
и просить его, чтобы он прислал нам еще соратников?" Услыхав
эти слова, кто-то вскочил, сбросил с себя плащ и поспешил к кораблям,
а я, подобрав брошенную одежду, закутался в нее и проспал до утренней
зари. О, если б и теперь я был могучим мужем, как тогда, то, верно,
кто-нибудь дал бы мне плащ, чтобы защититься от холода!.
- Прекрасна твоя история, - сказал, улыбаясь, Эвмей, - а потому
ты и здесь не встретишь отказа ни в плаще, ни в чем другом. И с
этими словами он встал и приготовил своему гостю из овечьих шкур
постель, уложил его и сверху прикрыл большим толстым плащем, который
сам носил в сильные холода.
Так лежал герой, тепло укутанный, в
постели, Эвмей же, накинув на себя плащ и, взяв меч, отправился
к стойлам сторожить своих свиней; там лег он, укрывшись от холодного
ветра за уступом скалы. Одиссей же, глядя на него, радовался в
сердце своем, видя усердие, с которым он стережет его стада, и
верность, которую он сохраняет к нему. И скоро освежающий сон сомкнул
его усталые очи.
Наверх